Рождение любви [= Янтарное пламя ] - Ханна Хауэлл

— И ты еще не встретила человека, которому хотела бы его подарить?

— Как видишь, нет, — ответила Шторм.

Вспомнив о том, что с ней только что случилось, она почувствовала болезненный укол в сердце.

Тэвиш смотрел ей в глаза, любуясь их необычным цветом.

— Да, и в самом деле похожи, — согласился он. — Мужчина легко может увязнуть в твоих глазах, как эта глупая бабочка увязла в куске смолы.

— Я не собираюсь никого ловить! — возмутилась Шторм.

— Не собираешься?

Он взял ее лицо в ладони и легонько провел большими пальцами по щекам.

— Нет. — Шторм невольно затрепетала, почувствовав, как он прижимается к ней своим мускулистым телом. — Ну что ж, ты получил то, что хотел, а теперь иди к себе в постель, — сказала она и закусила губу, пытаясь унять дрожь.

— Я никуда не пойду, девочка, — заявил Тэвиш, с улыбкой глядя в ее округлившиеся глаза.

— Но тебе нельзя здесь оставаться, иначе утром все будут знать о том, что ты сделал!

— Все и так это знают. Выходя из зала, я ясно дал понять, куда иду.

Шторм на мгновение онемела от стыда и гнева.

— Зачем ты это сделал? Как я завтра буду смотреть им в глаза? Неужели нельзя было сохранить мой позор в тайне?

Тэвиш покачал головой, удивляясь ее наивности.

— Ты моя пленница и красивая девушка. Когда ты вернешься домой, твои родичи наверняка усомнятся в твоей невинности, а мои не поверят, что я тебя не тронул. Многие из тех, с кем ты встречалась за эту неделю, уверены, что я с тобой сплю. Так что не мучайся понапрасну, малышка.

— Как несправедливо! — прошептала Шторм. — Значит, все считают тебя насильником, и ты так спокойно к этому относишься?

— Нет, — Он принялся поглаживать ее стройное тело, чувствуя, как оно напрягается под его ладонями. — Я тебя не насиловал. Соблазнил — может быть, но не насиловал. — Он провел языком по ее губам. — Я не покину твои объятия до тех пор, пока ты не вернешься в Хагалео.

Сама мысль о разлуке была неприятна обоим — и они отбросили ее. Шторм уже не пыталась сопротивляться, она всецело отдала себя во власть Тэвиша.

Ян остановился перед спальней отца. Он слышал доносившиеся из комнаты голоса и видел пробивавшуюся из-под двери полоску света. Когда на стук ответили, он вошел и увидел Дженет. К этой женщине он не испытывал ни симпатии, ни доверия, поэтому стал молча дожидаться ее ухода. Отец допил свое лекарство, и Дженет, взяв у него пустой стакан, вышла из комнаты.

— Жуткое пойло, — проворчал Колин, — оно мне мало помогает, но приходится терпеть.

— Тэвиш у девушки-англичанки. Колин вздохнул:

— Что ж, этого следовало ожидать. Надеюсь, он не обидит малышку.

— Думаю, не обидит. Может, он и не сдержал свое слово, но обижать ее не станет. Она же из рода Элдонов.

— Я это прекрасно знаю. Наверняка найдется много таких, кто скажет: «Воспользуйся моментом, Тэвиш, отомсти своему врагу!» Да, Элдон и Мак-Лаган много лет скрещивали свои мечи на поле брани, но они никогда не выясняли отношений с помощью коварства, или злодейства. Я всегда мечтал иметь такого достойного друга, как Элдон, и не хочу обижать его дочь. Она милая девочка, и потом… она сохранила мне руку, в которой я держу меч, — улыбнулся старый рыцарь, дотронувшись до гладкого рубца на плече.

— Да, я прекрасно все понимаю. Но дело не только в этом, верно?

— Я еще никогда не видел, чтобы мой сын был так увлечен девушкой.

— И я. Это увлечение заставляет его идти наперекор твоей воле, а может, и наперекор своей.

Колин с сомнением посмотрел на сына, но решил, что Ян скорее всего разделит его опасения.

— Боюсь, Тэвиша ждут страдания, — тихо произнес он. Ян кивнул, в глазах его была печаль.

Направляясь в обеденный зал, Шторм шла вслед за Филаном, стараясь не замечать того напряжения, которое росло в ней с каждым шагом. С тех пор как Тэвиш начал делить с ней ложе, ее пребывание в Карайдленде стало еще меньше походить на тюремное заключение. Впрочем, она знала, что пытаться бежать бесполезно — рядом всегда находился человек, который за ней следил.

Через две недели пришел еще один ответ из Хагалео — отказ, но составленный в таких выражениях, что его нельзя было воспринять как отказ. Когда Шторм назвала Тэвишу цифру, которую считала разумной платой за свои ночные услуги, и предложила вычесть ее из суммы выкупа, он возмутился. По ее мнению, с его стороны было лицемерием использовать ее как обычную шлюху — и в то же время шумно возмущаться, когда она намекала на это. Однако девушка старалась избегать подобных намеков — у них с Тэвишем и так хватало поводов для ссор.

Дженет и Кэтрин делали все возможное, чтобы отравить ей жизнь. Обе женщины оказались большими мастерицами по этой части. Они без конца отпускали по адресу Шторм ядовитые шуточки. Гнев девушки вскипал все сильнее, и она начала опасаться, что добром дело не кончится.

Причина враждебности Кейт лежала на поверхности, а вот почему так усердствовала Дженет, Шторм поняла не сразу. Когда же наконец поняла, то ужаснулась. Она надеялась, что ошибается, но чем больше слабел Колин, тем яснее становились намерения Дженет: эта женщина была неравнодушна к Тэвишу, сыну собственного мужа.

Сердце Шторм заныло от жалости, когда совсем ослабевшего Колина выводили из зала. Он уже не мог вместе со всеми сидеть за столом после обеда. Женщины по обыкновению готовились перейти в дальний угол зала, чтобы не мешать разговору мужчин, но те попросили их не уходить. Шторм обрадовалась, ей совсем не нравилось общество двух дам, замечания которых делались все язвительнее. За общим столом ей по крайней мере можно было рассчитывать на поддержку и защиту мужчин. Она не боялась этих женщин, но ей было неприятно слушать их ядовитые реплики.

Шторм по-прежнему считала, что кто-то медленно отравляет Колина, и даже догадывалась, кто именно, но доказательств у нее не было. Они с Филаном следили за всеми и пока убедились лишь в одном: Малькольм — единственный человек, которого можно с легким сердцем вычеркнуть из списка подозреваемых. Для того чтобы спасти Колина, надо было по крайней мере кому-то довериться. Шторм раздумывала: как бы пробраться в спальню лорда и поговорить наедине с его слугой? Времени оставалось слишком мало, Колин был очень плох. Более того: девушка удивлялась, что он до сих пор жив.

— Значит, твои люди по-прежнему отказываются тебя выкупить, — протянула Кэтрин. Она заметила, как Тэвиш по-хозяйски положил руку на колено Шторм, и в глазах ее вспыхнул недобрый огонек.

— Леди Мэри не дала бы ни гроша даже на то, чтобы спасти собственную мать, — спокойно заметила Шторм.

— И потом, ей, наверное, известно, что ты сама отрабатываешь выкуп, — с улыбкой проворковала Дженет; она старалась говорить погромче, чтобы ее услышали все.